Структура населения и формы хозяйственной деятельности в Темниковском и Кадомском уездах XVI – начала XVII в.

 Структура населения и формы хозяйственной деятельности в Темниковском и Кадомском уездах XVI – начала XVII в. А.В. Беляков

Московское государство XVI–XVII в.; служилые татары; мордва; Восточная Мещера.

К началу XVII в. те или иные части Восточной Мещеры (Темниковский уезд) входили в состав Московского государства от нескольких десятков лет до нескольких веков. Однако структура населения и формы хозяйственной деятельности сохраняли свои особенности. Они реконструируются благодаря высокой степени сохранности документов Темниковской приказной избы. 

Территория Восточной Мещеры уже становилась предметом специальных исследований. Однако история данного региона попрежнему содержит много белых пятен. Главная причина этого кроется не только и не столько в относительно плохой сохранности документов, а в том, что они более чем слабо введены в научный оборот. Хотя в последнее время в этом направлении имеются определенные подвижки [1; 3; 4].

Следует отметить тот факт, что на протяжении XV-XVII в. границы Темниковского уезда как административно-территориальная единица был более чем нестабильными. Первоначально это были территории вокруг г. Темникова и, возможно, Кадома, где расселились татарские мирзы – потомки князя Бихана [2]. В какое-то время выделилась территория собственно Кадомского уезда. При этом Темниковский уезд продолжал расширяться за счет поступательного продвижения на Восток, в сторону подконтрольных Казанскому ханству территорий заселенных мордовским населением. К 1547 г. граница с ханством фиксируется по реке Инсар [5, с. 65]. К началу XVII в. восточная граница уезда простирается уже до реки Сура 2. Однако управлять получившимся образованием из-за больших размеров и неразвитой системой транспортных коммуникаций было более чем сложно. Поэтому с 30-х гг. XVII в. из этой обширной территории начинаю выделяться иные уезды. Так появились Инсарский 3, Саранский, Керенский и, возможно, Нижнеломовский уезды. При этом исследователи отмечали, что для XVI–XVII вв. (а возможно, и в более ранний период) понятия Мещеры и Шацкого уезда были синонимами. При этом Шацкий уезд делился на Касимовский, Елатомский, собственно Шацкий уезды, а также города Кадом и Темников. Таким образом, Кадомский и Темниковский уезды небыли до конца самостоятельными. По крайней мере, в XVI в.

Первое писцовое описание земель района Темникова фиксируется источниками вначале XVI в 4. В настоящее время выявлены дозорная книга мордовских сел Кадомского уезда 1614 г., дозорная оброчная книга бортников Кадомского уезда 1614 г., дозорная оброчная книга мордвы Кадомского уезда 1614 г., Книга новоприбылым дворам мордовским дворам Кадомского уезда 1629 г. [4], а также приправочный список дозорной книги служилых татар и мордвы Темниковского уезда 1614 г 5. В РГАДА в фонде Темниковской приказной избы (Ф. 1167. Оп. 1) также имеется ряд выписей с подлинной темниковской дозорной книги, отличающиеся от приправочного списка упоминанием сенных покосов и вотчин бортных ухожеев. Здесь следует сделать одну оговорку. Дело в том, что писцовое описание региона имело свои особенности. По отдельности описывались земли служилых татар и мордвы, мордвы и бортников (возможно, их описание также следует разделять), русских помещиков и дворцовых волостей. При этом пашня и вотчины бортные ухожеи также описывались по отдельности. По крайней мере у мордовского населения. Данные источники, а также остатки архива Темниковской приказной избы 1604-1605 гг. (судебные исковые челобитные, книга сбора судебных пошлин и явочная книга сбора пошлин за варение пива и ставление меда) и документы того же архива середины – второй половины XVII в.

позволяют нам установить структуру населения Темниковского уезда и особенности форм его хозяйственной деятельности.

Сразу же следует отметить очень важный факт. Несмотря на кажущуюся однотипность, структура населения Кадомского и Темниковского уездов в XVI в. имели одно очень серьезное отличие. В Кадомском уезде православные помещики фиксируются с середины XVI в. В Темниковском же уезде они начинают появляться только после Смуты. В остальном структура населения была похожа. Здесь проживали:

1) служилые татары (князья, мирзы и казаки);

2) мордва;

3) православные крестьяне, проживавшие в поместьях служилых татар, а в Кадомском уезде и русских помещиков;

4) некое неправославное зависимое население, проживавшее

за служилыми татарами;

5) пленные немцы (холопы) жившие за служилыми татарами

и мордвой;

6) русские бортники;

7) «важемские земцы» с явно мордовскими именами;

8) оброчные татары;

9) оброчная мордва.

Мы специально проигнорировали такие категории населения как стрельцы, ямщики, более чем немногочисленные посадские жители, подьячие и представители клира.

Однако отдельные из приведенных категорий (в первую очередь служилые татары) в свою очередь делятся на ряд подгрупп.

В последнее время появляется новые аргументы в пользу того, что почти все «княжеские» рода как в Темникове так и в Кадоме имеют общего предка (легендарный князь Бехан). Скорее всего, сюда же следует отнести и основную часть мирзинских родов. По-видимому, это потомки младших ветвей семей, не получавшие «княжений» (право сбора ясака, а первоначально и суд, с мордвы того или иного беляка) [1; 3].

А вот с казаками ситуация несколько сложнее. Они условно делятся на две группы. К первой мы относим тех из них, чьи поместья имеют ту же структуру что и у князей и мирз. Их отличают относительно большие размеры пашни (до 20-30 четей) и значительное количество сенных покосов. Соотношение пашни к копнам достигают 1:40. У некоторых мирз 1:100. Ко второй группе относятся мелкопоместные казаки (около 5 четей). Соотношение пашни к сенным покосам у них, как правило, 1:2.

Помимо этого казаки (представители второй группы) условно дробятся на:

1) собственно казаков;

2) тарханов;

3) служилых мордовских казаков;

4) служилую мордву.

По имущественному положению к ним близки засечные сторожа и белопашцы.

На последних следует остановиться несколько подробнее. О них сказано, что они «служат государеву городовую службу, а оброку государева не платят». Вполне возможно, что это и есть «важемские земцы» Кадомской писцовой книги. Последние могли появиться под пером писца знакомого с новгородскими своеземцами. Здесь только нужно помнить, что в рассматриваемом нами регионе вотчинное землевладение появляется только после Смуты. И это исключительно случаи перевода части поместий в вотчины за осадное сидение времен царя Василия Шуйского и за участие в военных действиях против королевича Владислава в 1618 г. Однако в регионе большое развитие получили вотчины бортные ухожеи. Отдельные служилые татары вообще не имели пашни и, судя по всему, кормились с подобных вотчин. К тому же обладание обширными бортными ухожеями в сочетании с наличием рабочих рук (крестьян) создавали возможность относительно быстрого увеличения пашни и сенокосов путем расчистки леса. Природа бортных ухожеев до настоящего времени не выяснена. Известно только, что при распашки подобных лесов пашня засчитывалась в поместный оклад. Вполне возможно, что и сами ухожеи какимто образом могли пересчитываться в поместный оклад. Однако их владелец обладал полную свободу при продаже, закладе или же завещании подобных вотчин. 

Интересная информация по служилым татарам содержится в Темниковской книге сбора пошлин со ставления меда и варения пива 6. Здесь регулярно встречаются имена темниковских татар которые просят разрешение россытить мед или сварить пиво на «моленье». Речь судя по всему идет о коллективных мордовских языческих религиозных обрядах – молянах. И в особенности странным выглядит упоминание «братцкого старосты» у служилых татар. Данный пассаж можно объяснить только одним. Перед нами пример «отатарившейся» мордвы (скорее всего даже принявшей ислам) но в то же время сохранившей прежние языческие верования. 

Таким образом, мы вправе утверждать, что татарское казачество делилось на собственно служилых татар и служилую мордву. При этом следует серьезно скорректировать наши представления о природе мещерских тарханов, и возможно, вообще тарханов Среднего Поволжья. Скорее всего, это нетатарское население (мордва, марийцы и др.) в составе местных корпораций служилых татар. При этом необходимо отметить тенденцию к постепенному их слиянию в некий «монолитный» образ служилых татар. Здесь как некий курьез можно привести пример, когда вначале XX в. «настоящий» темниковский татарин пытается приписать себе мордовские корни. Здесь, однако, скорее всего, пример неудачного переосмысления термина татарский/мордовский князь. 

Следует несколько слов сказать и о структуре самоуправления у мордвы. Нам известно, что какое-то время татарские князья имели право суда над мордвой подведомственных им беляков. Таким образом, статус татарского/мордовского князя очень сильно напоминал статус волостеля. Однако на рубеже 30-40-х гг. XVI в. эти права стали постепенно передаваться представителям царской администрации, местным воеводам. Хотя право сбора ясака просуществовало где-то до рубежа XVI–XVII в. Однако в документах встречаются упоминания собственно мордовских князей и мордовских сотских. При этом мы всегда наблюдаем привязку сотского к конкретному беляку. В настоящее время нам неизвестен статус, как первых, так и вторых. Возможно, он был взаимозаменяем. А на выбор термина для определения должности влияли формальные признаки. Можно предположить, что сотский был выборным или же назначаемым, а князь – носитель определенных властных прав передаваемых по наследству. Однако для окончательных выводов требуются дополнительные поиски. В настоящее время мы можем с уверенностью сказать, что в соседних регионах (Алатырский уезд) понятие мордовский князь (мордовские мирзы) фигурирует в отрыве от мордвы платящей государевы подати. Их относят к служилым татарам. При этом служилая мордва делится на два хорошо различимых разряда: мордовские мурзы (князья) и тарханы.

Таким образом, мы видим, что в регионе имелись свои определенные особенности. О степени этой «особенности» можно спорить. Вполне возможно, что это вполне стандартный пример вовлечения новых территорий и их элит в единую структуру государства. Однозначно, что природу этих особенностей следует искать в истории вхождения региона в состав Великого княжества Московского. Когда и как происходил данный процесс вопрос более чем дискуссионный. И вот здесь мы действительно сталкиваемся с почти полным отсутствием источников и можем делать только более или менее удовлетворительные предположения. Однозначно можно говорить только об одном. Процесс вхождения был более чем длительным, к тому же требовалось учесть интересы как минимум двух сторон – татар и мордвы. Как на любой пограничной территории в Мещере Москва была заинтересована в том, чтобы местное население как минимум было способно самостоятельно защищать данную территорию, а как максимум выставлять боеспособные военные подразделения в общегосударственные полки. Как мы видим, это вполне получалось. Служилые татары, мордва (собственно мордва, а не «отатарившаяся» ее часть), бортники принимали участие в Полоцком походе, событиях Смутного времени. Скорее всего, они совместно участвовали и в других компаниях, но известий об этом не сохранилось, или же еще не обнаружены. При этом Москва давала право выбора для всех местных помещиков/вотчинников. В конечном итоге каждый был волен сам выбирать: оставаться (закрепляться) в податном состоянии или же стать профессиональным воином [5].

Что касается мирного сосуществования между мордвой и татарами, то здесь, по-видимому, следует учитывать тот факт, что местное финно-угорское население рано потеряло свою самостоятельность. Начиная с ордынского завоевания, ею управляли те или иные чиновники присылаемые ханом. Случилось так, что после присоединения к Москве сразу, или почти сразу мордва перешла от подчинения одним татарам к другим. 

1 Беляков Андрей Васильевич, Московский государственный университет путей сообщения, Рязанский филиал (РФ, Рязань), к.и.н, feb@ru.ru.

2 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 1143; Ф. 1167. Оп. 2. Кн. 1.

3 РГАДА. Ф. 1167. Д. 14. 

4 ГАУО. Ф. 732. Оп. 3. Д. 1.

5 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 1143. 

6 РГАДА. Ф. 1167. Оп. 2. Кн. 1. 

1. Акчурин М.М., Абдрахманов Т.А. Челобитная вдовы мурзы Тляша Кутыева // Национальная история татар: историко-методологические проблемы. Казань, 2011. Вып. II. 

2. Акчурин М.М., Ишеев М. Этнополитические структуры Мещеры в XVI веке // Средневековые тюрко-татарские государства. Казань, 2014. № 6. 

3. Беляков А.В. Документы Темниковской и Кадомской приказных изб эпохи Смуты // Мининские чтения: Сборник научных трудов по истории Смутного времени в России начала XVII в. Н.Новгород, 2012. 

4. Беляков А.В. Писцовая книга мордовских сел Кадомского уезда 138-го (1629/30) года // Средневековые тюрко-татарские государства. Казань, 2013. Вып. 5. 

5. Беляков А.В., Енгалычева Г.А. Темниковское княжество по источникам XVI-XVII вв. // Средневековые тюрко-татарские государства. Казань, 2014. № 6.